Иду на грозу (1965)

По одноимённому роману Даниила Гранина

Режиссёр: Сергей Микаэлян

В главных ролях: Александр Белявский, Василий Лановой, Ростислав Плятт, Жанна Прохоренко, Виктория Лепко, Михаил Астангов, Анатолий Папанов

Посмотреть можно здесь.

Среди оттепельных киногимнов науке «Иду на грозу» наиболее последователен в своём сексизме, и никаких тестов Бехдель он, разумеется, не проходит. Женщины в «Иду на грозу» не разговаривают друг с другом вообще, а мужчинам они либо подают документы на подпись, либо, слегка поломавшись, преподносят самих себя:

— Я думаю только о тебе! — объявляет девушка Женя романтичному учёному Тулину.

— Я всегда буду с тобой, если ты захочешь, — сообщает девушка Лена ещё более романтичному учёному Крылову.

Короче, НЕЗАЧЁТ 1/3

Послесловие

— будет всё больше о первоисточнике, то есть о книге Гранина.

Роман «Иду на грозу» вышел в 1962-м, на пике оттепели, он прекрасно написан и осенён улыбкой Гагарина и докладом Хрущёва о культе личности на XX съезде, он исполнен веры в науку, в нём много и славно говорят о смысле жизни (смысл заключается в упрямом поиске истины), о порядочности, о сути искусства. И всё это, стоит ли говорить, сопровождается, перемежается и обрамляется сексизмом — обыкновенным, фоновым сексизмом. Про этот сексизм нельзя даже сказать «его не ставят под сомнение». Чтобы не ставить под сомнение, надо для начала заметить, а сексизм в мире гранинского романа не замечает никто и никогда — настолько он вписан в Порядок Вещей и Здравый Смысл, настолько глубоко запакован в доксу социолога Бурдьё.

«Иду на грозу» — и роман, и экранизация (Гранин участвовал в работе над сценарием) — чистейший образец именно такого сексизма не потому, что Гранин как-то особо презирает женщин. Совсем наоборот: советский литератор Гранин, учитывая его страну, эпоху и род занятий, к женщинам относится вполне лояльно, местами даже с чем-то вроде понимания. Иными словами, он не накручивает градус сексизма выше фоновых показателей. Он, скажем так, просто транслирует то, в чём варится.

Начинается эта трансляция с имён. Почти все мужчины в авторском тексте романа именуются по фамилиям: Тулин, Крылов, Голицын, Южин, Аникеев и т. д. Фамилии удостоен даже подлец Агатов. Единственные исключения — студенты-практиканты Ричард и Алёша. В их случае употребление имени вместо фамилии подчёркивает юный возраст персонажа и его низкое место в академической иерархии — по сравнению с главными героями.

Эту сигнальную функцию имён и фамилий у персонажей-мужчин стоит держать в уме. Она нам пригодится — вот прямо сейчас. Потому что у женщин фамилий в авторском тексте нет вообще; они изредка попадаются только в прямой и косвенной речи. Крылов, Тулин и прочие обладатели пениса и фамилии взаимодействуют с Адой, Леной, Наташей и Женей. Немолодая Вера Матвеевна снабжена отчеством — видимо, просто по имени её уже не назовёшь, возраст не тот.

Ну, а ежели героиня молодая, но не вызывает никакого сексуального интереса у главных героев, то она фигурирует под именем с уменьшительным суффиксом:

Бочкарёв принёс букетик ландышей и поставил в колбочку старшей лаборантке Зиночке.

Матвеев и Зиночка готовили радиозонд.

— Вы что, академик, — сказала Зиночка, — или новатор?
Тулин оценивающе скользнул глазами по ее фигуре…

Очевидно, что оценка, выставленная по итогам скольжения глазами, невысока. В Зину Зиночка не превращается.

В науке все эти Зиночки, Жени, Кати и Веры Матвеевны выполняют роль обслуги с высшим образованием. Глаза от гениальных озарений горят (см. кадр) только у мужчин; спорят о науке, искусстве и вопросах этики только мужчины. Пара женских разговоров, которые таки попадаются в книге (в отличие от фильма), посвящены поиску мужа, а не поиску истины.

Повторюсь: Гранин не замечает всего этого, он продаёт за что купил. Более того, будучи хорошим писателем, он, когда пишет о женщинах, нередко сбивается с гендерных шаблонов на что-то человекоподобное, самостоятельное, обладающее субъектностью.

Характерно при этом, что у физика Крылова, преданного истине до мозга костей, с женщинами «не складывается»: и Ада, и Наташа, и особенно Лена, работающая помощницей оператора на «Ленфильме» и рассекающая вдоль Невы на собственном мотоцикле, слишком сложно устроены, чтобы сходу броситься Крылову на шею и стать женой декабриста, а свести с Крыловым менее сложных героинь у Гранина рука не поднимается. Везунчику-оппортунисту-бабнику Тулину, напротив, под занавес достаётся прекрасная практикантка Женя, утешающая его фразами в стиле:

— Я не знаю, как сделать лучше, ведь я думаю только о тебе.

И:

— Ты единственная цель.

(Не менее характерно, что операторку Лену в фильме разжаловали в работницы неизвестного профиля. В романе Лена переживает за свою работу и с уважением относится к профессии Крылова; в экранизации романа ей наплевать на любую трудовую деятельность — её субъектность исчерпывается любовью к мотоциклу и бусам. Пуще того, киношная версия Лены вдруг всплывает ниоткуда под конец второй серии и объявляет Крылову: «Я буду всегда с тобой, если ты захочешь».)

Лена, из которой под конец фильма сделают потенциальную жену декабриста.

Но, похвалив Гранина where some credit is due, вернёмся к трансляции. Она, добросовестная трансляция фонового сексизма советского образца, не прекращается на протяжении всего романа:

— Хочешь, я женюсь на тебе? — Это Крылов говорит Аде. И тут же начинает рисовать в уме картины своего светлого будущего: Как сразу все станет просто и хорошо! По утрам она заставит его делать зарядку. Сколько раз он начинал делать зарядку и бросал. Ада заставит его обтираться холодной водой и регулярно учить немецкий язык. С ней он в совершенстве выучит немецкий. (с. 85)

Вскоре ему дали комнату. Лена приходила, нацепляла передник, мыла,
чистила, без конца переставляла кушетку и книжный шкаф, иногда оставалась
на несколько дней, но переезжать отказывалась. (с. 166)

Размышления Жени во время практики: В самолете по-прежнему работали. Агатов и Лисицкий совали в трубу промокашку, меряли заряды капель по своей программе; Крылов что-то обдумывал; все были заняты, у всех были какие-то цели, задачи, планы. Все знали, чего хотят. Ричард жаждет стать великим ученым, Катя — скорее столкнуть диплом и выйти замуж. Поздышев — покорять девиц. Одна она не знает, чего ей добиваться. Она тоже защитит диплом и станет чьей-нибудь женой, может, того же Ричарда, будет работать, растить детей, и будет считаться, что у нее порядок. Быть не хуже других — это мама называет
счастьем. (с. 221)

Если он сейчас попробует поцеловать Женю, то она возмущенно оттолкнет его,
назовет нахалом и будет дуться. Правда, всерьез она не обидится; ни одна
женщина не может всерьез обидеться на подобное, потому что это не
оскорбление, это скорее дань восхищения. И женщины это прекрасно
чувствуют. (с. 281)

Вера Матвеевна прямо заявила на комиссии: «Будь с нами Тулин, он бы
что-нибудь придумал». Она твердила свое: «Тулин — счастливчик», по-женски
пренебрегая доказательствами. (с. 330)

Он задумался, и она терпеливо ждала, как всегда ждут женщины мужчин,
увлеченных своими рассуждениями. (с. 370)

Страницы даю по изданию «Азбуки-классики». Подробное описание того, что сегодня назвали бы харрасментом со стороны начальника, можно найти на стр. 222. В фильме эта сцена тоже есть — во второй серии. Включая игривое слово «Дурёха!», произнесённое красавчиком Тулиным-Лановым.

К. З.

Реклама

Вера и Зойка (1985)

Короткометражка по одноимённому рассказу Юрия Трифонова

Режиссёр Александр Наговицын

В ролях: Любовь Иванская, Татьяна Захарова, Любовь Виролайнен

Посмотреть можно здесь.

Рассказ Трифонова «Вера и Зойка» заслуживает, конечно, не дипломной работы длиной в 17 минут, а полноценной экранизации часа на полтора (уговорите кто-нибудь Авдотью Смирнову). Это, во-первых, один из лучших советских текстов о классовой природе «бесклассового» советского общества. Во-вторых, это наглядный матерал для занятий по интерсекциональному феминизму.

Сюжет лучше не придумаешь: Вера, работающая на выдаче в прачечной, и Зойка, школьная уборщица, помогают Лиде Александровне, жене научного сотрудника, навести порядок на даче, за двадцатку на двоих. Муж Лиды Алексанны «человек добрый, но бесхозяйственный и больше всего на свете» любит «тишину и покой», и поэтому она старается «все работы по дому делать в его отсутствие». От сына Лиды Алексанны, первокурсника Кирилла, никакой помощи, естественно, тоже никто не ждёт, от него требуется всего лишь приехать на следующий день, подвезти деньги за уборку, но даже на это его не хватает (у него «масса дел»), и кончается всё тем, что Вера — а впрочем, читайте рассказ.

Короткометражка Наговицина представляет собой торопливый, отрывочный пересказ Трифонова близко к тексту. Очень жаль. Правда, кастинг хорош. И Захарова с Иванской в роли советского рабочего класса женского пола, и Виролайнен в образе типовой интеллигентки. И что снять успели на натуре, прямо в СССР, с белым окошечком прачечной и другими мелочами, которые теперь уже приходится восстанавливать по научным монографиям, — это, само собой, тоже плюс.

Но всё равно. Советское кино, даже самое реалистичное, очень редко тыкало зрителя мордой в пахучую советскую повседневность, где, как у меня в детстве, (цитирую Трифонова) «четверо на двенадцати метрах», где «в продовольственном воблу выбрасывали или гречку», где «стройка ушла из этих мест, сметы закрылись», и жителям нерасселённых деревянных бараков «пришлось мириться со своей участью». Где Вера «положила на колени свою круглую старомодную сумку, подарок артистки», которой она однажды убирала квартиру, — сумку «когда-то красивого тёмно-зелёного цвета, а сейчас сильно потёртую, с расшатанным замком». Где «[н]а скамейке перед входной дверью сидела, как всегда, баба Люба — Зойкина бабушка, старуха лет под девяносто, в чёрном платке до глаз», которую Вера жалела, «но не любила стоять с ней и разговаривать», потому что Вере казалось, «что от бабы Любы пахнет как-то нехорошо, могильно».

Вот это всё надо как-то вынуть из трифоновского рассказа и нормально показать кинематографическими средствами. И то, что прачка Вера из барака и Лида Алексанна из квартиры с зеркалами, каждая по-своему, в своей социальной нише, тратят значительную часть жизни на бесплатное обслуживание и ублажение мужиков, — это тоже надо показать, а не просто зачитать из рассказа (мужским) голосом за кадром:

— Вера и Зойка слушали молча… Жизнь, о которой рассказывала Лидия Александровна, была так не похожа на их собственную, но чем-то странно напоминала её.

ЗАЧЁТ 3/3

К. З.

Не горюй! (1969), Покровские ворота (1982)

«Не горюй!»

Режиссёр Георгий Данелия, сценарий Реваза Габриадзе.

В ролях: Серго Закариадзе, Вахтанг Кикабидзе, Софико Чиаурели, Анастасия Вертинская, Лия Гудадзе, Верико Анджапаридзе, Сесилия Такаишвили, Ариадна Шенгелая и др.

Посмотреть можно здесь.

«Покровские ворота»

Режиссёр Михаил Козаков.

В главных ролях: Олег Меньшиков, Инна Ульянова, Софья Пилявская, Анатолий Равикович, Елена Коренева, Леонид Броневой, Татьяна Догилева.

Посмотреть можно здесь.

«Не горюй!» и «Покровские ворота» — две разные комедии на одну и ту же позднесоветскую тему: мужчины — большие дети. Есть и другая ключевая мысль, объединяющая оба фильма: хорошо быть молодым! Ну, или даже не очень молодым. Главное, чтобы «-ым», в мужском роде.

Соответственно, тест Бехдель эта классика советского кинематографа не проходит. Хотя женщин в обоих фильмах немало.

«Покровские ворота», по числу поименованных говорящих персонажей женского пола, вообще обставят чуть ли не всё остальное советское кино. Там, если помните, говорит Алиса Виталльна (тётушка Костика), Маргарита Паллна (матриарх Хоботова и Саввы Игнатьича), Нина Андревна («Высокие, высокие отношения!»), пловчиха Света, врач(-иха — додумайте примечание о пренебрежительных коннотациях некоторых феминитивов как о закономерном следствии сексизма) Людочка, сотрудница ЗАГСа и фигуристка Рита, жена автора велюровских куплетов Ольга Яновна, манерная студентка Анна Адамовна («Я вся такая… противоречивая!»), а также суровый хирург (придумайте феминитив) Вера Семённа, которая, зажав в зубах папиросу, объявляет Маргарите Паллне, что Хоботова надо резать.

В «Не горюй!» отчётливым русским (sic) языком разговаривают как минимум Софико, Тамара, Мэри, Марго и принцесса Вахвари. Развёрнутые реплики произносят дочь Софико и мать Коки Каландадзе.

Итого, на два фильма у нас не менее дюжины говорящих женщин. Однако говорят они исключительно о своих мужчинах: что те натворили, какие у них недостатки, какие у них достоинства, как с ними жить, что с ними делать, и т. п.

НЕЗАЧЁТ 2/3

Послесловие

Наталья Малаховская, одна из участниц знаменитого самиздатовского альманаха «Женщина и Россия«, сделала в 1979 году следующее гендерное наблюдение:

«…существует, грубо говоря, два варианта мужского существования в наши дни:

1. После работы мужчина напивается и заваливается спать или учиняет скандал;
2. После работы мужчина разваливается на диване с газетой или усаживается перед телевизором. (Может быть и идеальный вариант, когда после работы мужчина занимается любимым делом: хобби или творчеством.)»

Для сравнения, продолжает Малаховская, «[п]осчитаем … обязанности женщины»:

1. Рожать детей. (Следует пара леденящих кровь абзацев об условиях в советских роддомах и о том, что уже через неделю после родов счастливые папаши переключаются обратно на «Дура, подай!» и «Дура, сделай!»);
2. Выполнять всю работу по дому. («Плохое снабжение приводит к возникновению огромных очередей за овощами, фруктами и другими дефицитными продуктами: любящие матери вынуждены в этих очередях проводить часы и дни. Днём с огнём мужчину в такой очереди не сыщешь — хотя мужские очереди в пивные ларьки никогда не оскудевают».)
3. Воспитывать детей.
4. Работать вне дома. Как и мужчина.

Советская очередь. Непосредственно в очереди стоят 5-6 мужчин и не менее 26 женщин. Что дают — неизвестно, но явно не ликёро-водочную продукцию. Фотограф: Владимир Сычёв.

Для сравнения, очередь в винный. Фотограф: Александр Абаза, 1985 г.

Советские женщины на работе. Фотограф: Владимир Соколаев.

Советские женщины на работе. Фотограф: Владимир Лагранж.

 

Советские мужчины после работы. Фотограф: Владимир Сычёв.

Советская женщина после работы. Фотограф: Владимир Лагранж.

«Одна и четыре», подводит итог Малаховская, — «таково «равновесие обязанностей» между мужчиной и женщиной в наше время».

Чтобы вежливо посмеяться над шутками юмора в «Не горюй!» и «Покровских воротах», всё это надо иметь в виду. Даром что действие «Не горюй!» происходит в условном прошлом «до революции», а в основе сценария — французский роман XIX века. И грузинский шедевр Данелии, и сладенькая московская буффонада Козакова без конца обыгрывают главный гендерный факт советской повседневности: до и после работы женщина отвечает за всё, включая мужчин, а мужчина не отвечает ни за что. Он см. выше «занимается любимым делом». Чтобы он худно-бедно функционировал за пределами рабочего места, ему нужна постоянная женская опека.

В «Не горюй!» эту тему уже на седьмой минуте задаёт мать Коки Каландадзе. Она приводит к врачу Бенжамену (Кикабидзе) великовозрастного сына в котелке, а потом жалуется всей улице, что врач «Полтора часа мучил ребёнка!»

Семья Бенжамена держится на плечах Софико, его сестры. После пьянки в духане (помните? — танцы, песни, тосты за вклад Бенжамена в историю медицины, пьяный поп, стрельба из ружья) к Софико ночью прибегает Тамара, жена одного из собутыльников Бенжамена.

Софико: Что такое?

Тамара: Твой муж Бенжамена убил!

Софико: Чтооо? Где, когда, как?

Тамара: Играли они в духане в карты — и вот…

Софико без комментариев хватает со стены ружьё, достаёт деньги, находит перевязочные материалы.

Тамара: Для чего?!

Софико: Для Луки (т. е. её мужа). Ему придётся бежать в горы.

Тамара: А это?

Софико: Бинты для Бенжамена, если он ещё жив. Посмотри за детьми.

Через пару минут экранного времени, устав от такой жизни, Софико в очередной раз грозится всё бросить и уйти в монастырь.

?

— Я бы, — с готовностью подхватывает маленькая дочь Софико, — тоже на её месте ушла! Полон дом бездельников! Всех надо накормить, напоить, обстирать!

На том, что мужчины в конечном счёте ни хрена ни за что не отвечают, держится даже самая последняя шутка в фильме. Если помните, под занавес «Не горюй!» Бенжамен бредёт по пересечённой грузинской местности с чужим младенцем-сиротой и сообщает попутчику:

— Я его (т. е. младенца) отнял у них. Чему они научат? Сам воспитаю.

— Конечно, дорогой! Кто лучше тебя воспитает?

— Вот, везу сестре. По-моему, она обрадуется.

Обрадуется, как пить дать. Куда она денется. Женщины в «Не горюй!» отвечают за всё, но почти ничего не контролируют. Бытовая женская власть кончается там, где начинается первая же мужская прихоть. Кино Данелии последовательно это показывает и тем выгодно отличается от «Покровских ворот». В «Воротах» режиссёр Козаков не ограничивается показом того, что мужчины — избалованные дети.  Он берёт реванш и долго (а главное, громко) рассказывает популярный миф о Всесильной Бабе, которая порабощает вольнолюбивых мужиков. Олицетворяет этот миф, разумеется, Маргарита Паллна, которая ушла от старого мужа Хоботова к новому мужу Савве Игнатьичу и весь фильм строит обоих, как сержант салаг.

Злая Маргарита Паллна с порабощёнными мужиками

(Персонаж Саввы Игнатьича, кстати, — самая развесистая клюква в этом клюквенном кине. Он, напомню, фронтовик и на все руки мастер, который беспрекословно подчиняется жене, пьёт исключительно с её разрешения и даже за глаза говорит о ней с придыханием. Высокий, высокий комизм.)

Сюжетообразующий конфликт «Покровских ворот» — борьба Хоботова с Маргаритой Паллной за Свободу.

— Лев Евгеньич! — подначивает Хоботова Костик. — Боритесь за права мужчины и человека!

Права мужчины (с), стоит ли говорить, заключаются в праве перейти из-под опеки Маргариты Паллны под опеку Люды (Коренева). Роман Люды и Хоботова начинается с реплик типа «Разве ваша жена за вами не смотрит?» и «Вы как дитя». Люда, понимаем мы, будет Правильно Заботиться о Хоботове.  Она, во-первых, моложе (лет на пятнадцать как минимум). Во-вторых, она смотрит ему в рот, когда он читает стихи. Она не будет на него кричать, не будет душить в нём талант — в отличие от Маргариты Паллны, которой Хоботов бросает в лицо буквально следующее:

— Если бы не ты, я мог бы быть Достоевским! Шопенгауэром! Я мог бы книги писать!

Людочка оживила душу Хоботова, задушенную Маргаритой Паллной

Главная мечта женщин в «Покровских воротах» — взвалить на себя ответственность за мужчину.

— Мальчик приехал в Москву, — объясняет тётушка Алиса Витальевна беспорядочную половую жизнь племянника Костика. — Совершенно естественно, что находятся женщины, которые рвутся его опекать.

Главная мечта мужчины — найти женщину, которая и накормит, и не задушит то Прекрасное и Творческое, что есть у него в Душе. Искомая женщина должна быть молода (независимо от возраста мужчины), стройна и прекрасна; она должна всё уметь и вообще быть взрослой; ей дозволяется пенять любимому за ребячество, но пенять в меру, с Пониманием, без Мелочных Придирок. И Хоботова, и Костика награждают именно такой подругой жизни. Только Велюров, который волочится за пловчихой Светой, остаётся без Женщины Своей Мечты, но вовсе не потому, что Света говорит ему: «Фраер, ты сбрендил? Ты в два с лишним раза меня старше» (она такого не говорит). Просто Велюров, в отличие от Хоботова и Костика, персонаж сугубо комический; ему Большая Любовь не положена по законам жанра.

Отметим, однако, что Велюрову, по крайней мере, положено влюбляться, причём в молодых (о немолодых он отзывается так: «[В санатории] особенно угнетают женщины — от шестидесяти и выше»). Тётушке Алисе Витальевне, для сравнения, позволено лишь сидеть в комнате, вздыхать об утраченной молодости перед телевизором с линзой и служить секретаршей Костика.

«Соблаговолите оставить номер».

Таким образом, ностальгические вздохи повзрослевшего Костика в начале и конце «Покровских ворот» хотя и по-своему печальны, но всё же преждевременны. Спору нет, двадцать с чем-то лет назад он «мчался на мотоцикле со своим другом Савранским» и был «молод, очень молод». Однако теперь он как раз в возрасте Хоботова, а тот, напомним, нашёл себе новую вдохновляющую любовь без особых усилий, прямо в больнице. Говорю «новую», потому что Хоботов тоже ведь когда-то был «молод, очень молод» и, надо полагать, подобно Костику, уже находил однажды Девушку Своей Мечты; недаром же Казаков назвал обеих героинь Ритами. Просто, понимаете, годы прошли. Девушка Рита стала Маргаритой Паллной и, по сценарию, вышла из кондиции.

Маргарита Павловна, в прошлом Рита

Так что не кручиньтесь сверх меры, Костик; патриархат не подведёт. Более того, даже в более преклонном возрасте, чем ваши нынешние сорок с хвостиком, можно жить вполне себе красиво. Раз уж вы мужчина. Помните, как в киноленте «Не горюй!» пожилой доктор Леван Цинцадзе решает, что скоро умрёт, и собирает всех друзей на превентивные поминки?

И получается — правда же? — совсем как у Булата Окуджавы в «Грузинской»:

Собирайтесь-ка гости мои на моё угощенье,

говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву.

Царь небесный пошлёт мне прощенье за прегрешенья,

а иначе зачем на земле этой вечной живу?

«Грузинская» была одной из любимых песен моей матери. Когда мама напевала её (угадайте с одного раза, в какой части квартиры), она наверняка примеряла её на себя, представляла застолье со своими знакомыми, по поводу своей виноградной косточки, превратившейся в лозу. Мы все примеряем песни на себя. Но если бы римейк фильма «Не горюй!» снимали на материале моей советской семьи, то — вы же понимаете. Друзей на свои прижизненные поминки собрала бы, конечно, не мама. За столом сидел бы отец с собутыльниками, а мама обеспечивала бы «его угощенье». И она же, устав от отцовских прихотей, произнесла бы реплику, с которой в замечательном кино «Не горюй!» обращается к доктору Цинцадзе его жена:

— Нашёл причину напиться, да? Если умираешь, почему не умираешь по-человечески? На кого дом оставляешь?..

Потому что за всё отвечала мама.

К. З.

Гостья из будущего (1984)

Сериал по мотивам повести Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд»

Режиссёр Павел Арсенов

В главных ролях: Наталья Гусева, Алексей Фомкин, Илья Наумов, Марьяна Ионесян, Вячеслав Невинный, Михаил Кононов, Елена Метёлкина

Посмотреть можно здесь.

Пятисерийный видеоклип к песне Крылатова-Энтина «Прекрасное далёко» начинает за упокой. Первые две серии — типовая киносага о пытливых советских мальчиках, в которой редкие существа женского пола ходят на цыпочках по краю сюжета. Поговорить друг с другом у них нет никакой возможности.

Другое дело третья серия. (Многократный) зачёт по Бехдель начинается на девятой минуте, в больничной палате. Алиса Селезнёва, которая из будущего, разговаривает с Юлей Грибковой об амнезии, школе и отце Алисы. Среди прочего Алиса сообщает:

— Я специализируюсь по биопсихологии.

Ещё через несколько минут Юля спросит:

— А ты на Луне была?

— И на Луне, и на Марсе, и в глубоком космосе.

Короче, не придерёшься. И четвёртая, и пятая серия проходят тест столь же уверенно. Помимо Алисы Селезнёвой и Юли Грибковой, на экране говорят друг с другом и активно действуют ещё несколько поименованных девочек и женщин: Мила, Катя и Лена из шестого «Б», «прогрессивная» бабушка Юли Грибковой, учительница английского Алла Сергевна, медсестра Шура, заведующая Марья Паллна, а также тренер детской спортивной школы Марта Эрастовна Скрыль в исполнении Натальи Варлей в кепке.

Повесть Булычёва «Сто лет тому вперёд», лежащая в основе сценария, построена, кстати, точно так же. В первой части женщин почти нет, мы знаем о них понаслышке. Алиса появляется в тринадцатой главе первой части, и только в начале второй части, на 85-й странице повести, происходит зачётный разговор Алисы и Юли в больнице.

ЗАЧЁТ 3/3

Послесловие

Прогрессивные русскоязычные мамы (очень хочу написать «и папы», но пап не припомню что-то), живущие за пределами РФ, то есть в Москве, СПб и за границей, бывает, спрашивают фейсбук с ноткой отчаяния: «Подскажите, какое советское кино с детьми посмотреть/какую советскую книжку детям дать почитать для развития литературной речи. Как что сама ни посмотрю/полистаю — везде такой дремучий патриархат и мизогиния, что с души воротит».

«Посмотреть» в таких вопросах означает «посмотреть без предварительного урока истории с гендерной перспективой и без краткого введения в особенности доисторического монтажа». Иначе говоря, единственный честный ответ здесь: «Не знаю». С пояснениями и беседами можно (нужно?) смотреть что угодно, вплоть до «Кубанских казаков». А если без подготовки, как щенка в пруд?

Стоит ли, например, мучить современных детей «Гостьей из будущего» ради какой-нибудь «светлой идеи» или так наз. «хорошего русского языка»? Там же что у твоего Тарковского: в кадре то и дело ни черта не происходит. Иногда целую минуту, иногда две. А когда происходит, то мозг выносят так наз. спецэффекты — в том числе резиновый крокодил, пластилиновые инопланетяне и Москва 2084 года с советской застройкой и советским краном на горизонте. Ну да, песня про «Слышу голос из прекрасного далёка» хороша, идейна и светла, это бесспорно. Но песню и без кино можно в ютюбе смотреть. В немереном количестве вариантов, включая хэви-метал.

К счастью, здешний блог не даёт советов родителям, а праздно рефлексирует. Советские дети 72-80 гг. рождения, которые взапой смотрели каждый повтор «Гостьи из будущего» по ЦТ и знали наизусть целые сцены, давно выросли и попали в будущее, и единственный повод глядеть сериал про Алису, за который мы тут ручаемся, — это желание разобраться в себе. Разобраться в том, к какому такому будущему нас готовили по телевизору.

Начнём с плохих новостей. Согласно «Гостье из будущего», в 2084 году социум по-прежнему заставляет женщин ходить на высоких (реально высоких) каблуках. См. сцену в космопорте, а также все явления Полины, специалистки по двадцатому веку. Прочая женская одежда из грядущего тоже вызывающе нефункциональна: какие-то балахоны от-кутюр на профессорке Полине и куцая красно-белая туника на Алисе, без каких-либо лосин.

Туника эта (см. фигурку справа) явно представляет собой попытку ещё сильней оЛолитить советскую школьную форму. Её главная и единственная функция — возбуждать вдохновлять стареющих советских кинематографистов мужского пола. Как Алиса в таком прикиде работает с дикими животными в космическом зоопарке — науке не известно. Вообще, женщины будущего в изящных нарядах, затрудняющих любую осмысленную деятельность, в советской фантастике сплошь и рядом. Рядовой советский фантаст вечно норовил описать свою Прекрасную Даму и Грацию, а поскольку в светлом будущем дама не могла просто так сидеть у иллюминатора, дыша духами и туманами, то ей нередко приходилось заниматься покорением космоса прямо в вечернем туалете с какой-нибудь фотонной каймой.

Другая печальная деталь «Гостьи из будущего» — предсказания Алисы в конце последней серии. Девочкам из шестого «Б» Алиса сулит следующее:

— Мила станет детским врачом. К ней будут прилетать со всей Галактики… Катя Михайлова выиграет Уимблдонский турнир… Лена Домбазова станет киноактрисой, о ней будут писать стихи…

Стихи, тут же поясняет Алиса, будет писать Коля Герасимов. Фима Королёв станет «известным путешественником». Боря Мессерер станет «великим художником», выставляющимся на Марсе и на Венере. Коля Садовский изобретёт машину времени.

Короче, как обычно. Путешествия, поэзия, великое искусство и гениальные изобретения девочкам не светят. Лечите детей, играйте в кино, вдохновляйте чужие стихи, прыгайте по теннисному корту в короткой юбочке.

Впрочем, это распределение ролей в известной степени нарушает сама Алиса. Она, как отмечалось выше, собирается стать биопсихологом. Она уже была в глубоком космосе, говорит на восьми языках в придачу к русскому, а также прыгает на 6 м 20 см в длину и фиг знает на сколько в высоту — там не сказано точно, какой высоты высоченный забор, через который она скачет туда-сюда.

Наиболее гёрл-пауэрный момент сериала, кстати, тоже связан со спортом. В конце пятой серии злой пират Весельчак У говорит Марте Эрастовне Скрыль: «Мымра, к стене!», а она его берёт за шкирку и выбрасывает в окно второго этажа. (В повести у Булычёва всё ещё круче: там Алиса и Юлька Грибкова совместными усилиями выбивают у пирата из рук пистолет, и Алиса потом угрожает пирату его же оружием. Зато в фильме из светлого будущего под занавес подтягивается Полина — вместо Николая Николаевича, который в книге. Полина, если помните, властно поднимает десницу и нейтрализует пиратов каким-то оранжевым излучением: «Именем закона Галактики, вы арестованы!» The Force is strong with this one, короче.)

В общем, что ещё сказать. Из того, на чём мы выросли, «Гостья из будущего» — далеко не самый откровенный домострой. На каждую Марию Паллну, которая боготворит врача Алика Борисыча и зачем-то ведёт себя как полоумная, находится Юлина бабушка, олицетворяющая Здравый Смысл и Научную Картину Мира:

— Но если я поверю в [машину времени], значит, завтра я должна буду поверить в летающие тарелочки? Телепатию? Чёрную магию?

Послесловие 2 (личное)

Хотя, если по-хорошему, чего-то уж больно я благодушен.

Что остаётся от «Гостьи из будущего», если отнять крупные планы Наташи Гусевой под мелодию Крылатова? Если, в моём конкретном случае, отнять того одноклассника, который году в 88-м признался мне срывающимся шёпотом, что девочка, играющая Алису, ему «нравится»? Меня очень сильно тогда поразило, что кто-то может любить незнакомого человека из телевизора. Было в этом что-то — жалкое? «Ненормальное»? Он был самый маленький в классе, этот мальчик. Утонул потом в Чёрном море после девятого, по дурацкой случайности.

Теперь-то мне кажется, что его «ненормальность» была в другом. В том, что он признался мне. Прямым текстом, словами русского языка. Наташа Гусева «нравилась» миллионам советских мальчиков. Взрослые мальчики тщательно отобрали её на роль и наснимали крупных планов её лица под щемящую музыку специально для того, чтобы другим мальчикам, маленьким и не очень (а также некоторым девочкам, но это было совсем за гранью моего тогдашнего мира), было не оторваться от экрана. Никто из наших пацанов не говорил о большеглазости Наташи Гусевой, все говорили про Весельчака У, миелофон и бластеры, как полагалось настоящим мужчинам. Но не оторваться-то было всем. Не оторваться от Алисы под музыку Крылатова. Ну окей, почти всем.

Не знаю, что именно я думаю по этому поводу и зачем вообще это второе послесловие. Просто показалось важным. Как хорошо, что в нашем праздном блоге не надо давать советов или отвечать на вопросы.

К. З.

Акушерка (2017)

В ролях: Ирина Пегова, Александр Макогон, Владимир Епифанцев, Наталья Гудкова, Елизавета Кононова

В престольные выходные наша редакция отвлеклась от своих высоколобых дел и пошла в народ. Культурные потребности народа, как все знают, у нас обслуживаются телеканалом Россия 1. Там мы и познакомились со свежей профессиональной драмой ”Акушерка”, произведением невыносимой силы (не сарказм). Может быть вы спросите – зачем нам это говно? И тогда я вам отвечу подходящей тематически медицинской метафорой. Даже если и говно – анализ кала всегда считался показательным для первичной диагностики. Ларс фон Триер и его кричащий в унитаз шведский доктор не дадут соврать.

Сейчас, если хотите, вы можете на секундочку перестать читать и для пущего эффекта представить себе, чего вы ждёте от этой драмы.

А теперь я расскажу подробнее.

Главная героиня Татьяна Георгиевна (слегка за 40) работает главным врачом провинциального роддома. Татьяна сильно увлечена своей профессией и каждую операцию видит как ”жизнь, зубами вырванную у смерти”. Мы это знаем, потому что она ведёт дневник. Это привлекательная женщина в постоянном нервном напряжении. Она пропадает на работе, а дома её ждёт обделённый вниманием муж Игорь, учитель русского и литературы и писатель, и дочь Катя, бунтующий против мамы и папы-бюджетников борзый подросток с добрым сердцем.

Весь этот шаткий баланс разрушается после того, как у Татьяны умирает пациентка. Ирина, жена влиятельного человека, решает рожать долгожданного ребёнка на селе у целительницы. У Ирины редкое и опасное заболевание сердца. Когда целительница понимает, что дело пахнет керосином, она звонит Татьяне и та приходит к ней буквально пешком через снежный лес, и одновременно тащит с собой свою борзую дочь, которую всю ночь искала по лесам и спасала от хулиганов. Роженица умирает, и Татьяна принимает волевое решение сделать ей кухонным ножом кесарево, чтобы спасти хотя бы ребёнка. За это на неё заводят дело, увольняют с работы, и подвергают остракизму. Муж в это время крутит роман с лучшей подругой Аллой, которая после увольнения Татьяны занимает её должность. Алла — одновременно бывшая любовница влиятельного человека, который имеет на территории больницы финансовый интерес. Там у них маленький город и все повязаны.

Кончается всё хорошо. Главная героиня восстанавливает своё доброе имя и находит утешение в объятьях принципиального офицера.

Это вкратце. Перейдём к оценке. Оценить этот сериал очень просто — тест Бекдель он сдаёт полностью на третьей минуте. Главгероиня заходит в ночи в комнату своей бунтующей творческой дочери и пытается вправить ей мозги по поводу выбора профессии.

3/3 сразу в яблочко.

Хочу отдельно обратить внимание на темы, которые поднимаются в произведении. А именно: коррупция на местах — тема основного конфликта, слат-шейминг – дополнительная тема. Также есть тема беды современной женщины, которая обязана успеть всё, но не может при этом ”удержать” своего мужика, потому что времени быть ведической женщиной у неё нет – она занята самоактуализацией и обеспечением дохода семьи. Это всё, почувствуйте сами, актуальнейшие вопросы феминизма. Ну ладно, кроме коррупции. Это касается не только женщин.

Приведу примеры из аудио-визуального текста:

Во второй серии компания подростков на турбазе подвергается нападению лесных гопников. Мальчики ведут себя трусливо, сопротивляется только Катя, дочь Татьяны. После разрешения конфликта, дома, мальчики обвиняют Катю в том, что она ”дала всем деревенским” – якобы успела в то время, пока она от страха убежала в лес.

В четвёртой серии Алла, новая женщина бывшего мужа главной героини, она же её лучшая подруга, приходит с работы не в настроении и отчитывает своего нового мужика за то, что он за целый день не помыл посуду и сметаны нет. А он между прочим, школьный учитель и издаваемый писатель. Правда издаёт он то, что написал по мотивам дневников своей жены, присвоив её авторское право, но отсутствие сметаны это не оправдывает.

А муж-то, вот этот нарушитель авторского права, негодяй Игорь! Ой, я не могу, девочки! У него по-правде есть реплика: ”Да, я слабак. И ты ни дня не давала мне об этом забыть.”

То есть канал Россия 1, который похоже тоже не измерить общим аршином, тихой сапой, в интересах частного бизнеса, учит русских бабушек феминизму.

В целом, произведение революционное, жалко, что производственный процесс доверили каким-то троишникам, но ладно, наш блог не о кинопроизводстве.

ИТОГО: 3/3 с большим запасом

Е.С.

Территория (2014)

По одноимённому роману Олега Куваева

Режиссёр Александр Мельник

В ролях: Константин Лавроненко, Григорий Добрыгин, Егор Бероев, Ксения Кутепова, Евгений Цыганов, Тамара Обутова

Посмотреть можно здесь.

Посмотреть экранизацию 1978 года (с музыкой Эдуарда Артемьева) можно здесь.

Придётся в этот раз без шуточек. «Территория», самая красивая агитка в новейшей истории российского кино, – это большой, красочный, дорогостоящий, поддержанный «Внешэкономбанком», Медведевым и лично Путиным плевок в лицо нескольких поколений советских и российских женщин-геологов. Плевок во имя идеологической и эстетической цельности патриархального, имперского и насквозь вторичного путинского «большого стиля».

Сейчас поясню, если вы не видели.

Во-первых, женщины-геологи в «Территории» отсутствуют как явление. Там есть журналистка из Ленинграда. Есть секретарь Лидия Марковна в управлении Территории. Мелькает одна жена героического геолога и одна туземная любовь ещё более героического геолога, Тамара, представительница Нацменьшинства Без Названия, которая и оленя на скаку остановит, и кротко очи потупит, когда надо.

А среди героических геологов женщин нет. Вообще. Ноль. Хуже того, журналистку, приехавшую писать про суперменов-геологов, ни разу не берут в партию – там, видите ли, грязь, мат и холодно. Молодую жену геолога в партию берут, но через несколько дней отправляют обратно, и очень мужественный Пётр Фёдоров очень мужественно гибнет вместе с трактором, доставляя хрупкую даму в цивилизацию.

Во-вторых, отсутствие женщин-геологов в «Территории»-2014 не спишешь на верность оригиналу. В отличие от романа Куваева и от камерной постановки 1978 года, «Территория»-2014 – это не история про то, как группа геологов нашла золото. Это эпос про Смысл Жизни и Нашу Великую Страну, снятый в жанре «гламурный закос под оттепель».

То есть верность оригиналу – последнее, что беспокоило снимателей «Территории». Сюжет Куваева перетащили в начало 60-х, геологов Куваева одели в зимнюю коллекцию парижских мод для бородатых хипстеров, их заставили вслух читать журнал о красотах «Советской Литвы», пастуха Кьяе превратили из человека в Волшебного Чукчу (наш колониальный ответ Волшебному Негру), из Чинкова сделали патологического самодура, в Баклакова зачем-то выстрелили, Петра Фёдорова вытащили с осколком в сердце прямо из фильма «Сталинград», чтоб он Повспоминал О Войне, а под занавес, ёжкин fucking кот, запустили до кучи Гагарина в космос. Под звуки Кобзона:

Забота у нас простая, забота наша такая,

Жила бы страна родная, и нету других забот…

На всё это наклеили посвящение: «Нашим родителям, осуществившим послевоенную мечту о большой, мирной и счастливой жизни». Осуществившим. Мечту о счастливой жизни. В мирном и счастливом сэсэсэре, нафантазированном дважды: сначала в советском кино, а потом в путинских подделках под советское кино.

Для всего, короче, место нашлось. И только женщин-геологов было западло вписать в эту переосмысленную «Территорию». И это притом что действие в 1960-61 гг. Притом что см. послесловие.

Про тест Бехдель я даже не буду. Не смешно.

НЕЗАЧЁТ 1/3

Послесловие

Скажу вот что. Требовать, чтобы в пафосной киноагитке о советских геологах, снятой в XXI веке, была хотя бы одна женщина-геолог, – это не новомодный бзик и не пресловутая попытка «переписать историю» в угоду страшной и ужасной политкорректности. Женщины-геологи – настолько общее место в искусстве и реальности послевоенного СССР, что мне даже немного неловко приводить примеры.

Но я всё же приведу. Начну с искусства.

Тысячи советских девчонок, включая мою маму 46-го года рожд., мечтали пойти на геолого-разведочный, наслушавшись песни Ирины Бржевской:

Я уехала в знойные степи,

Ты ушёл на разведку в тайгу,

Надо мною лишь солнце палящее светит,

Над тобою лишь кедры в снегу…

Лучше друга нигде не найду я,

Мы геологи оба с тобой,

Мы умеем и в жизни руду дорогую

Отличать от породы пустой.

«Дикая собака Динго» (1962), один из шедевров оттепельного кино, если помните, начинается с того, что юная Галина Польских мечтательно ловит рыбу, а голос за кадром сообщает:

— …ей хотелось быть геологом и при этом немного петь.

В «Неотправленном письме» Калатозова (1959), главном оттепельном фильме о подвиге геологов (блин, как же я его люблю), алмазы для Советской Родины вместе с Ливановым и Смоктуновским ищет Татьяна Самойлова. Она их, кстати, в конце концов первая и находит. А вот гибнет она не первая. Шагает, как терминатор, сквозь пургу и держится почти до последнего.

Если кто хочет пример из литературы, то был, например, такой добрый советский писатель Георгий Гуревич. Писал он, среди прочего, производственную фантастику про геологов-разведчиков, вооружённых невиданными советскими приборами для рентгена недр («На прозрачной планете», «Подземная непогода»). Эталоном феминизма прозу Гуревича не назовёшь, но активных женских персонажей в его геолого-разведочных повестях больше, чем во всей прозе Стругацких. Зацените цитату (1963):

«[Опытный геолог] Галя помогает [студентке-практикантке] Елене переобуться, озабоченно рассматривает пузыри на стройных ногах девушки и говорит наставительно:

— Ходьба – серьезное дело для геолога. Вы не идете, а доставляете себя к месту работы. В Москве вы имеете право оступиться, там ходьба – ваше частное дело. Если вы оступитесь здесь, сами не сможете работать и товарищей заставите возиться с вами. Пузырь на ноге — все равно, что прогул».

И т. д.

Теперь примеры из реальности. Сотни девчонок не только мечтали, но и становились геологами. Вот лишь несколько самых известных:

Вера Варсанофьева (1890 — 1976)

«Первая женщина, получившая учёную степень доктора геолого-минералогических наук… В 1921—1924 годах проводила исследования, преимущественно в горной полосе Северного Урала… В 1925—1956 годах преподавала во 2-м МГУ (с 1930 — МГПИ им. В. И. Ленина), где читала свой оригинальный курс минералогии и геологии, включавший основы палеонтологии и лекции по динамической и исторической геологии».

Татьяна Устинова (1913—2009)

Первооткрывательница Долины гейзеров на Камчатке.

Наталия Сарсадских (1916—2013) и работавшая по её методу Лариса Попугаева (1923—1977):

«Метод пироповой съёмки, разработанный Наталией Сарсадских, привёл Ларису Анатольевну к историческому открытию. 21 августа 1954 года на левом берегу реки Дьяхи Лариса Попугаева и рабочий Федор Беликов открыли кимберлитовую трубку «Зарница». Это было первое в СССР коренное месторождение алмазов, с которого фактически началась вся алмазодобывающая промышленность Якутии…

В связи с открытием первого коренного месторождения алмазов Н. Н. Сарсадских и Л. А. Попугаева в 1957 году были представлены к Ленинской премии, однако их фамилии были вычеркнуты из списка, и они были награждены орденами: Н. Н. Сарсадских – орденом Трудового Красного Знамени, а Л. А. Попугаева – орденом Ленина. Кроме того, в 1970 году Ларисе Попугаевой было присвоено звание «Первооткрыватель месторождения», а о заслугах Наталии Сарсадских забыли и не вспоминали много лет».

Или вот, смотрите, какой есть список:

сахароваит

мозговаит

новгородоваит

шадлунит

телюшенкоит

петровскаит

митряеваит

Вы правильно угадали. Это минералы, названные в честь их первооткрывательниц. Советских и постсоветских женщин-геологов.

К. З.

Притяжение (2017)

Режиссёр Фёдор Бондарчук

В главных ролях: Ирина Старшенбаум, Александр Петров, Риналь Мухаметов, Олег Меньшиков

Посмотреть трейлер можно здесь.

На московское Чертаново падает корабль пришельцев, сбитый на всякий пожарный российскими ВВС, и в итоге получается, как писали раньше, доброе кино для детей и юношества или, как пишут теперь, добрый кинопродукт в сегменте young adult. На бездуховном Западе этот сегмент нынче пестрит сильными героинями на ключевых ролях (см. The Hunger Games и The Divergent Series). «Притяжение» Бондарчука тоже в тренде: главная героиня – старшеклассница по имени Юля.

На Юле, правда, тренд обламывается. Других важных персонажей женского пола нет, и даже тест Бехдель «Притяжение» сдаёт мельком, словно для галочки. Юлину подругу Свету в самом начале зрелищно убивают кораблём пришельцев, так что поговорить девушки успевают только о Юлином ухажёре с раёна. Но ради зачёта в сценарий вставили продвинутую бабушку, которая спрашивает у Юли пароль от вай-фая:

— А то я тут, — поясняет бабушка, — [летающую] тарелку сфоткала. Надо запОстить, пока актуально.

Особенно трогательно, что Юлина бабушка сходу настаивает, чтоб её называли не «бабулей», а по имени – Люба. Так прям и видится мне Ф. Бондарчук, проставляющий галочки:

— Тааак, силовиков с человеческим лицом показали… Шуточку про зомбоящих вставили для либеральной аудитории… Тест Бехдель прошли… А кто у нас там в тесте?.. «Бабушка»?.. Ой, ну что вы как дети… Феминистки докопаются, скажут, что без имени персонаж… Назовите её Машей или Любой какой-нибудь несколько раз, пожалуйста. И чтоб поотчётливей, послышнее, пожалуйста…

Зачётный диалог длится считаные секунды и происходит где-то на тридцатой минуте. До и после него Юлин экранный мир населён солдатами, чиновниками, реальными пацанами, гуманистом-учителем и ботаником-одноклассником по кличке Гугл. Даже инопланетный разум, с которым Юля вступает в контакт, – самый натуральный мужик, пускай и хипстерской разновидности. Тестостерон, короче, стоит на экране коромыслом.

Юля, отдадим должное сценарию, действует в этом тестостероновом чаду довольно бойко, хотя значительная часть её бойкости – это не эмансипированная girl power, а коррумпированная Daddy power. Папа у Юли – большая военная шишка с лицом Олега Меньшикова. Назовёт Юля папино имя – и вуаля: она уже на вершине локальной иерархии.

Тем не менее, стрелять из пистолета, рассекать по ямам на джипе и спасать пришельцев Юля умеет и сама, без мужской помощи. Особенно хорош момент, когда ботаник Гугл, мечтающий стать врачом, грохается в обморок, и Юля сама себе всаживает трубку в вену. Не моргнув глазом. Так что будем сдержанно, без восторгов и оваций, считать героиню «Притяжения» положительным явлением в российском кинематографе. Да и весь фильм, как уже сказано, цветной и добрый, в конечном счёте. Жаль только, что у бессмертного высшего разума на цивилизованных планетах всё ещё бинарный гендер в полный рост. И кровь второй группы. Ё-моё.

Но это я уже, извините, выхожу за грань реальности и специфики исторического момента. В своих требованиях к российскому блокбастеру для детей и юношества.

ФОРМАЛЬНЫЙ ЗАЧЁТ 2,5/3

К. З.