Акушерка (2017)

В ролях: Ирина Пегова, Александр Макогон, Владимир Епифанцев, Наталья Гудкова, Елизавета Кононова

В престольные выходные наша редакция отвлеклась от своих высоколобых дел и пошла в народ. Культурные потребности народа, как все знают, у нас обслуживаются телеканалом Россия 1. Там мы и познакомились со свежей профессиональной драмой ”Акушерка”, произведением невыносимой силы (не сарказм). Может быть вы спросите – зачем нам это говно? И тогда я вам отвечу подходящей тематически медицинской метафорой. Даже если и говно – анализ кала всегда считался показательным для первичной диагностики. Ларс фон Триер и его кричащий в унитаз шведский доктор не дадут соврать.

Сейчас, если хотите, вы можете на секундочку перестать читать и для пущего эффекта представить себе, чего вы ждёте от этой драмы.

А теперь я расскажу подробнее.

Главная героиня Татьяна Георгиевна (слегка за 40) работает главным врачом провинциального роддома. Татьяна сильно увлечена своей профессией и каждую операцию видит как ”жизнь, зубами вырванную у смерти”. Мы это знаем, потому что она ведёт дневник. Это привлекательная женщина в постоянном нервном напряжении. Она пропадает на работе, а дома её ждёт обделённый вниманием муж Игорь, учитель русского и литературы и писатель, и дочь Катя, бунтующий против мамы и папы-бюджетников борзый подросток с добрым сердцем.

Весь этот шаткий баланс разрушается после того, как у Татьяны умирает пациентка. Ирина, жена влиятельного человека, решает рожать долгожданного ребёнка на селе у целительницы. У Ирины редкое и опасное заболевание сердца. Когда целительница понимает, что дело пахнет керосином, она звонит Татьяне и та приходит к ней буквально пешком через снежный лес, и одновременно тащит с собой свою борзую дочь, которую всю ночь искала по лесам и спасала от хулиганов. Роженица умирает, и Татьяна принимает волевое решение сделать ей кухонным ножом кесарево, чтобы спасти хотя бы ребёнка. За это на неё заводят дело, увольняют с работы, и подвергают остракизму. Муж в это время крутит роман с лучшей подругой Аллой, которая после увольнения Татьяны занимает её должность. Алла — одновременно бывшая любовница влиятельного человека, который имеет на территории больницы финансовый интерес. Там у них маленький город и все повязаны.

Кончается всё хорошо. Главная героиня восстанавливает своё доброе имя и находит утешение в объятьях принципиального офицера.

Это вкратце. Перейдём к оценке. Оценить этот сериал очень просто — тест Бекдель он сдаёт полностью на третьей минуте. Главгероиня заходит в ночи в комнату своей бунтующей творческой дочери и пытается вправить ей мозги по поводу выбора профессии.

3/3 сразу в яблочко.

Хочу отдельно обратить внимание на темы, которые поднимаются в произведении. А именно: коррупция на местах — тема основного конфликта, слат-шейминг – дополнительная тема. Также есть тема беды современной женщины, которая обязана успеть всё, но не может при этом ”удержать” своего мужика, потому что времени быть ведической женщиной у неё нет – она занята самоактуализацией и обеспечением дохода семьи. Это всё, почувствуйте сами, актуальнейшие вопросы феминизма. Ну ладно, кроме коррупции. Это касается не только женщин.

Приведу примеры из аудио-визуального текста:

Во второй серии компания подростков на турбазе подвергается нападению лесных гопников. Мальчики ведут себя трусливо, сопротивляется только Катя, дочь Татьяны. После разрешения конфликта, дома, мальчики обвиняют Катю в том, что она ”дала всем деревенским” – якобы успела в то время, пока она от страха убежала в лес.

В четвёртой серии Алла, новая женщина бывшего мужа главной героини, она же её лучшая подруга, приходит с работы не в настроении и отчитывает своего нового мужика за то, что он за целый день не помыл посуду и сметаны нет. А он между прочим, школьный учитель и издаваемый писатель. Правда издаёт он то, что написал по мотивам дневников своей жены, присвоив её авторское право, но отсутствие сметаны это не оправдывает.

А муж-то, вот этот нарушитель авторского права, негодяй Игорь! Ой, я не могу, девочки! У него по-правде есть реплика: ”Да, я слабак. И ты ни дня не давала мне об этом забыть.”

То есть канал Россия 1, который похоже тоже не измерить общим аршином, тихой сапой, в интересах частного бизнеса, учит русских бабушек феминизму.

В целом, произведение революционное, жалко, что производственный процесс доверили каким-то троишникам, но ладно, наш блог не о кинопроизводстве.

ИТОГО: 3/3 с большим запасом

Е.С.

Территория (2014)

По одноимённому роману Олега Куваева

Режиссёр Александр Мельник

В ролях: Константин Лавроненко, Григорий Добрыгин, Егор Бероев, Ксения Кутепова, Евгений Цыганов, Тамара Обутова

Посмотреть можно здесь.

Посмотреть экранизацию 1978 года (с музыкой Эдуарда Артемьева) можно здесь.

Придётся в этот раз без шуточек. «Территория», самая красивая агитка в новейшей истории российского кино, – это большой, красочный, дорогостоящий, поддержанный «Внешэкономбанком», Медведевым и лично Путиным плевок в лицо нескольких поколений советских и российских женщин-геологов. Плевок во имя идеологической и эстетической цельности патриархального, имперского и насквозь вторичного путинского «большого стиля».

Сейчас поясню, если вы не видели.

Во-первых, женщины-геологи в «Территории» отсутствуют как явление. Там есть журналистка из Ленинграда. Есть секретарь Лидия Марковна в управлении Территории. Мелькает одна жена героического геолога и одна туземная любовь ещё более героического геолога, Тамара, представительница Нацменьшинства Без Названия, которая и оленя на скаку остановит, и кротко очи потупит, когда надо.

А среди героических геологов женщин нет. Вообще. Ноль. Хуже того, журналистку, приехавшую писать про суперменов-геологов, ни разу не берут в партию – там, видите ли, грязь, мат и холодно. Молодую жену геолога в партию берут, но через несколько дней отправляют обратно, и очень мужественный Пётр Фёдоров очень мужественно гибнет вместе с трактором, доставляя хрупкую даму в цивилизацию.

Во-вторых, отсутствие женщин-геологов в «Территории»-2014 не спишешь на верность оригиналу. В отличие от романа Куваева и от камерной постановки 1978 года, «Территория»-2014 – это не история про то, как группа геологов нашла золото. Это эпос про Смысл Жизни и Нашу Великую Страну, снятый в жанре «гламурный закос под оттепель».

То есть верность оригиналу – последнее, что беспокоило снимателей «Территории». Сюжет Куваева перетащили в начало 60-х, геологов Куваева одели в зимнюю коллекцию парижских мод для бородатых хипстеров, их заставили вслух читать журнал о красотах «Советской Литвы», пастуха Кьяе превратили из человека в Волшебного Чукчу (наш колониальный ответ Волшебному Негру), из Чинкова сделали патологического самодура, в Баклакова зачем-то выстрелили, Петра Фёдорова вытащили с осколком в сердце прямо из фильма «Сталинград», чтоб он Повспоминал О Войне, а под занавес, ёжкин fucking кот, запустили до кучи Гагарина в космос. Под звуки Кобзона:

Забота у нас простая, забота наша такая,

Жила бы страна родная, и нету других забот…

На всё это наклеили посвящение: «Нашим родителям, осуществившим послевоенную мечту о большой, мирной и счастливой жизни». Осуществившим. Мечту о счастливой жизни. В мирном и счастливом сэсэсэре, нафантазированном дважды: сначала в советском кино, а потом в путинских подделках под советское кино.

Для всего, короче, место нашлось. И только женщин-геологов было западло вписать в эту переосмысленную «Территорию». И это притом что действие в 1960-61 гг. Притом что см. послесловие.

Про тест Бехдель я даже не буду. Не смешно.

НЕЗАЧЁТ 1/3

Послесловие

Скажу вот что. Требовать, чтобы в пафосной киноагитке о советских геологах, снятой в XXI веке, была хотя бы одна женщина-геолог, – это не новомодный бзик и не пресловутая попытка «переписать историю» в угоду страшной и ужасной политкорректности. Женщины-геологи – настолько общее место в искусстве и реальности послевоенного СССР, что мне даже немного неловко приводить примеры.

Но я всё же приведу. Начну с искусства.

Тысячи советских девчонок, включая мою маму 46-го года рожд., мечтали пойти на геолого-разведочный, наслушавшись песни Ирины Бржевской:

Я уехала в знойные степи,

Ты ушёл на разведку в тайгу,

Надо мною лишь солнце палящее светит,

Над тобою лишь кедры в снегу…

Лучше друга нигде не найду я,

Мы геологи оба с тобой,

Мы умеем и в жизни руду дорогую

Отличать от породы пустой.

«Дикая собака Динго» (1962), один из шедевров оттепельного кино, если помните, начинается с того, что юная Галина Польских мечтательно ловит рыбу, а голос за кадром сообщает:

— …ей хотелось быть геологом и при этом немного петь.

В «Неотправленном письме» Калатозова (1959), главном оттепельном фильме о подвиге геологов (блин, как же я его люблю), алмазы для Советской Родины вместе с Ливановым и Смоктуновским ищет Татьяна Самойлова. Она их, кстати, в конце концов первая и находит. А вот гибнет она не первая. Шагает, как терминатор, сквозь пургу и держится почти до последнего.

Если кто хочет пример из литературы, то был, например, такой добрый советский писатель Георгий Гуревич. Писал он, среди прочего, производственную фантастику про геологов-разведчиков, вооружённых невиданными советскими приборами для рентгена недр («На прозрачной планете», «Подземная непогода»). Эталоном феминизма прозу Гуревича не назовёшь, но активных женских персонажей в его геолого-разведочных повестях больше, чем во всей прозе Стругацких. Зацените цитату (1963):

«[Опытный геолог] Галя помогает [студентке-практикантке] Елене переобуться, озабоченно рассматривает пузыри на стройных ногах девушки и говорит наставительно:

— Ходьба – серьезное дело для геолога. Вы не идете, а доставляете себя к месту работы. В Москве вы имеете право оступиться, там ходьба – ваше частное дело. Если вы оступитесь здесь, сами не сможете работать и товарищей заставите возиться с вами. Пузырь на ноге — все равно, что прогул».

И т. д.

Теперь примеры из реальности. Сотни девчонок не только мечтали, но и становились геологами. Вот лишь несколько самых известных:

Вера Варсанофьева (1890 — 1976)

«Первая женщина, получившая учёную степень доктора геолого-минералогических наук… В 1921—1924 годах проводила исследования, преимущественно в горной полосе Северного Урала… В 1925—1956 годах преподавала во 2-м МГУ (с 1930 — МГПИ им. В. И. Ленина), где читала свой оригинальный курс минералогии и геологии, включавший основы палеонтологии и лекции по динамической и исторической геологии».

Татьяна Устинова (1913—2009)

Первооткрывательница Долины гейзеров на Камчатке.

Наталия Сарсадских (1916—2013) и работавшая по её методу Лариса Попугаева (1923—1977):

«Метод пироповой съёмки, разработанный Наталией Сарсадских, привёл Ларису Анатольевну к историческому открытию. 21 августа 1954 года на левом берегу реки Дьяхи Лариса Попугаева и рабочий Федор Беликов открыли кимберлитовую трубку «Зарница». Это было первое в СССР коренное месторождение алмазов, с которого фактически началась вся алмазодобывающая промышленность Якутии…

В связи с открытием первого коренного месторождения алмазов Н. Н. Сарсадских и Л. А. Попугаева в 1957 году были представлены к Ленинской премии, однако их фамилии были вычеркнуты из списка, и они были награждены орденами: Н. Н. Сарсадских – орденом Трудового Красного Знамени, а Л. А. Попугаева – орденом Ленина. Кроме того, в 1970 году Ларисе Попугаевой было присвоено звание «Первооткрыватель месторождения», а о заслугах Наталии Сарсадских забыли и не вспоминали много лет».

Или вот, смотрите, какой есть список:

сахароваит

мозговаит

новгородоваит

шадлунит

телюшенкоит

петровскаит

митряеваит

Вы правильно угадали. Это минералы, названные в честь их первооткрывательниц. Советских и постсоветских женщин-геологов.

К. З.

Притяжение (2017)

Режиссёр Фёдор Бондарчук

В главных ролях: Ирина Старшенбаум, Александр Петров, Риналь Мухаметов, Олег Меньшиков

Посмотреть трейлер можно здесь.

На московское Чертаново падает корабль пришельцев, сбитый на всякий пожарный российскими ВВС, и в итоге получается, как писали раньше, доброе кино для детей и юношества или, как пишут теперь, добрый кинопродукт в сегменте young adult. На бездуховном Западе этот сегмент нынче пестрит сильными героинями на ключевых ролях (см. The Hunger Games и The Divergent Series). «Притяжение» Бондарчука тоже в тренде: главная героиня – старшеклассница по имени Юля.

На Юле, правда, тренд обламывается. Других важных персонажей женского пола нет, и даже тест Бехдель «Притяжение» сдаёт мельком, словно для галочки. Юлину подругу Свету в самом начале зрелищно убивают кораблём пришельцев, так что поговорить девушки успевают только о Юлином ухажёре с раёна. Но ради зачёта в сценарий вставили продвинутую бабушку, которая спрашивает у Юли пароль от вай-фая:

— А то я тут, — поясняет бабушка, — [летающую] тарелку сфоткала. Надо запОстить, пока актуально.

Особенно трогательно, что Юлина бабушка сходу настаивает, чтоб её называли не «бабулей», а по имени – Люба. Так прям и видится мне Ф. Бондарчук, проставляющий галочки:

— Тааак, силовиков с человеческим лицом показали… Шуточку про зомбоящих вставили для либеральной аудитории… Тест Бехдель прошли… А кто у нас там в тесте?.. «Бабушка»?.. Ой, ну что вы как дети… Феминистки докопаются, скажут, что без имени персонаж… Назовите её Машей или Любой какой-нибудь несколько раз, пожалуйста. И чтоб поотчётливей, послышнее, пожалуйста…

Зачётный диалог длится считаные секунды и происходит где-то на тридцатой минуте. До и после него Юлин экранный мир населён солдатами, чиновниками, реальными пацанами, гуманистом-учителем и ботаником-одноклассником по кличке Гугл. Даже инопланетный разум, с которым Юля вступает в контакт, – самый натуральный мужик, пускай и хипстерской разновидности. Тестостерон, короче, стоит на экране коромыслом.

Юля, отдадим должное сценарию, действует в этом тестостероновом чаду довольно бойко, хотя значительная часть её бойкости – это не эмансипированная girl power, а коррумпированная Daddy power. Папа у Юли – большая военная шишка с лицом Олега Меньшикова. Назовёт Юля папино имя – и вуаля: она уже на вершине локальной иерархии.

Тем не менее, стрелять из пистолета, рассекать по ямам на джипе и спасать пришельцев Юля умеет и сама, без мужской помощи. Особенно хорош момент, когда ботаник Гугл, мечтающий стать врачом, грохается в обморок, и Юля сама себе всаживает трубку в вену. Не моргнув глазом. Так что будем сдержанно, без восторгов и оваций, считать героиню «Притяжения» положительным явлением в российском кинематографе. Да и весь фильм, как уже сказано, цветной и добрый, в конечном счёте. Жаль только, что у бессмертного высшего разума на цивилизованных планетах всё ещё бинарный гендер в полный рост. И кровь второй группы. Ё-моё.

Но это я уже, извините, выхожу за грань реальности и специфики исторического момента. В своих требованиях к российскому блокбастеру для детей и юношества.

ФОРМАЛЬНЫЙ ЗАЧЁТ 2,5/3

К. З.

Комиссар (1967)

Режиссёр Александр Аскольдов

По рассказу Василия Гроссмана “В городе Бердичеве” (с вкраплениями Бабеля)

В главных ролях: Нонна Мордюкова, Ролан Быков, Раиса Недашковская, Людмила Волынская, Василий Шукшин

Композитор Альфред Шнитке

Посмотреть можно здесь.

Гражданская война, Украина, городок с преимущественно еврейским населением. Несгибаемый красный комиссар Клавдия Вавилова (Мордюкова), помывшись в бане и расстреляв дезертира, сообщает командованию, что беременна. Поясняет, что аборт сделать было некогда:

— Три месяца с коня не слезала… В госпиталь приехала, а доктор уже не берётся.

Командование реагирует на такую новость в меру прогрессивно. Никаких тебе “неча было в комиссары лезть” и “я всегда говорил, что война не бабье дело”. Роль Клавдии Вавиловой в мировой революции под сомнение не ставится.

— Ты боевая единица, — чеканит командование. — Что ж мне теперь — тебя под трибунал отдавать?

— Да я ему и маузером грозила, окаянному… — оправдывается Вавилова. — Отказывается. “Поздно”, говорит…

У Гроссмана, кстати, в оригинале дальше вот что:

“Она ушла, а Козырев [т. е. командование] сидел за столом и рассматривал рапорт.

«Вот тебе и Вавилова, — думал он, — вроде и не баба, с маузером ходит, в кожаных брюках, батальон сколько раз в атаку водила, и даже голос у нее не бабий, а выходит, природа свое берет».

И ему почему-то стало обидно и немного грустно”.

О, сколько беспощадного гендерного анализа можно выцедить из этого “обидно и немного грустно”. Но некогда, блин. Ограничимся тем, что командование проявляет понимание. И вообще, ОАО “Рабоче-крестьянская Красная Армия” в фильме “Комиссар” обходится с беременной сотрудницей так, что иным постсоветским работодателям с конвертиками неплохо бы поучиться. Вавиловой предоставляют отпуск (в т. ч. на послеродовый период), выделяют жилплощадь (отобрав комнату у еврейской семьи, но это уже другой вопрос — см. послесловие), выплачивают пособие (мешок муки), а главное (судя по финалу, в котором Вавилова ведёт красноармейцев на героическую смерть), сохраняют за ней рабочее место и руководящую должность. И это безо всякого КЗоТа. Из чистой революционной сознательности.

Отчётливо говорящих женщин в “Комиссаре” вроде бы четыре. Одна из них (пожилая мать жестянщика Магазаника) говорит на идише и, кажется, с богом, т. е. лицом мужского пола. Другая (маленькая девочка) спрашивает Вавилову про мужа. А зачёт по Бехдель сдают разговоры Вавиловой с Марией. Мария (у Гроссмана она Бэйла) — жена Магазаника и мать шестерых детей.

Разговоры у них интересные. С одной стороны, Мария по-всякому загоняет Вавилову обратно в гендерное стойло с вывеской “Хрупкая леди в интересном положении”:

— Разве можно женщине в вашем положении таскать [самовар]! Разве можно женщине в вашем положении ходить босой!

Эти наставления герой гражданской войны Вавилова, не будем забывать, выслушивает после того, как пыталась устроить себе выкидыш “честно, упорно, много месяцев: тяжело прыгала с лошади, молчаливая, яростная на субботниках в городах, ворочала многопудовые сосновые плахи, пила в деревнях травы и настойки, извела столько йода в полковой аптеке, что фельдшер собрался писать жалобу в санчасть бригады, до волдырей ошпаривалась в бане кипятком”.

С другой стороны, именно из слов Марии вытекает, что материнство — это пострашней, чем бегать с маузером:

— Вы думаете, рожать детей так просто? Как война: пиф-паф и готово?

От жизни с детьми, сообщает Мария, “можно сойти с ума”. Но даже безумие, уточняет Мария, не спасёт от материнства. Сходить с ума женщине не положено:

— Вы не имеете права этого делать, потому что вы мать.

А чтобы ни у кого не осталось сомнений, что типовая женская доля не сильно лучше войны, режиссёр Аскольдов показывает самую страшную (и при этом крайне артхаусную) сцену родов в советском кино.

Впрочем, он всего лишь верен духу оригинала. У Гроссмана рожающей Вавиловой хотелось “выть диким, волчьим голосом, кусать подушку. Казалось, что кости хрустели и ломались, и клейкий, тошный пот выступал на лбу. Но она не кричала, а лишь скрипела зубами и, судорожно поводя головой, заглатывала воздух”.

ЗАЧЁТ 3/3  

Послесловие

До своего мирового триумфа в конце 80-х “Комиссар” двадцать лет пролежал на полке. Фильм, снятый к пятидесятилетию Октября, забраковали, а режиссёра Аскольдова выгнали из кино. За “профессиональную непригодность”.

В какой-то степени советских госприёмщиков покоробил, скажем так, не вполне праздничный настрой картины. Кино у Аскольдова получилось местами до того жуткое, что и сегодня мурашки бегают. Ближе к концу, например, сцена есть, где дети Магазаников, насмотревшиеся гражданской войны, играют в казнь. Не думаю, что забуду эту сцену когда-нибудь.

Но вы уже догадались, что не в мрачности было дело. Сколько режиссёр Аскольдов ни переименовывал Бэйлу в Марию, а Хаима в Ефима, евреи из “Комиссара” никуда не делись. При этом ничего, кроме полного отсутствия евреев, цензуру не устраивало. На 50-м году советской власти кино про евреев вообще и про страдающих евреев в особенности считалось махровым сионизмом и антисоветчиной. Аскольдову по-доброму советовали заменить евреев на татар. Он не просто отказался — он снял для героини Нонны Мордюковой пророческий flashforward, в котором Магазаники с шестиконечными звёздами на одежде бредут в нацистский лагерь смерти. А Ролан Быков у Аскольдова произносит буквально следующее:

— …когда приходит новая власть, первое — она говорит, что теперь всё будет хорошо. Второе — всё становится гораздо хуже. Третье — надо наконец искать виноватых. А кто виноват в этой жизни? Кто? Я вас спрашиваю: кто виноват?

Отвечает Быкову стук молотков. Это евреи заколачивают свои дома и синагогу. Готовятся к приходу очередной армии и очередному погрому.

К чему я это всё вспоминаю в понедельник вечером? Ну, во-первых, я сейчас что угодно рад вспомнить, лишь бы сочинения студентов не проверять. А во-вторых, фильм “Комиссар” — отличный повод употребить умное слово “интерсекциональность”, она же “теория пересечения”, и процитировать учебник: “хотя все женщины подвержены угнетению по половому признаку, оно неодинаково, поскольку возникает под влиянием переплетения [aka пересечения] множества других установлений социального неравенства”.

Комиссарка Вавилова обречена на скабрезные шуточки подчинённых (“Плеснуть кипяточку-то?” — в бане) и прочий харрасмент. Забеременев, она скатывается с революционного коня прямиком в гендерную ловушку, из которой выкарабкивается только благодаря фанатизму и видениям грядущего Холокоста. Однако на её клетке в паскудной социальной иерархии нет ярлыков “еврейка”, “из Бердичева”, “многодетная”, “женатая”, “старая”, “не говорит по-русски”. И, наверное, самые тяжёлые крупные планы “Комиссара” — это не героическое страдание на лице замечательной актрисы Нонны Мордюковой, а боязливая, без вины виноватая улыбка на лице замечательной актрисы Людмилы Волынской, сыгравшей пожилую мать Магазаникова. Ту женщину, которая молится на идише.

К. З.

Женская тюряга (1991)

Альтернативное название: «Жизнь-женщина»

Режиссёр: Жанна Серикбаева

В ролях: Венера Нигматуллина, Татьяна Орлова, Людмила Баранова, Наталья Журавель, Елена Аминова, Владимир Толоконников

Посмотреть можно и нужно здесь.

«Женская тюряга» – фильм, уникальный во многих отношениях. Где вы ещё видели кино 1) про женскую тюрьму, 2) снятое на реальной зоне и 3) с откровенными эротическими сценами, но при этом 4) казахское и, более того, 5) советское?

А оно насквозь советское, несмотря на тематику. Натуральный СДСФ. И музыка за кадром, как в любой мелодраме 80-х, и песня жалостливая в конце под гитару, и матом никто не ругается, и даже Строгого, Но Человечного Начальника вписали в сценарий (и дали сыграть Владимиру Толоконникову, т. е. Полиграф Полиграфычу). Такой он по-советски человечный, этот начальник, что как вчера родился. В добрую голову его не приходит даже, что женщина, которой угрожает облечённый властью мужик с голым торсом, может умозаключить, что сейчас её изнасилуют. «Вот дура!» – добродушно удивляется он.

Однако главная редкость «Женской тюряги» не в пяти пунктах, перечисленных выше. В фильме полтора десятка героинь с имена и кликухами. Они играют в пятнашки, избивают друг друга, нахлобучивают на голову сокамернице миску с баландой (за то, что пошла на парашу во время обеда), чифирят, ширяются, влюбляются, трахаются и беседуют о том, как сохранить человеческое достоинство. Нехитрое кино Жанны Серикбаевой получает запоздалую «Оскарку» от нашего пламенного блога за то, что показательно проваливает зеркальный тест Бехдель: мужчины здесь мелькают редко, друг с другом не разговаривают вообще и служат подпорками для развития женских персонажей.

То есть выполняют ту самую роль, которая в подавляющем большинстве картин мирового кинематографа от «Понизовой вольницы» до наших дней положена женщинам.

ЗАЧЁТ 3/3

Примечание

Мало что иллюстрирует положение женщин на воле столь же брутально, как разница между гомосексуальностью в мужских и женских тюрьмах. В «Женской тюряге», наверное, многовато белых платьев и романтических ухаживаний, но пропасть между мужской ролью на женской зоне и женской ролью опущенного на зоне мужской видна даже без медленных танцев на дискотеке в честь 8-го марта.

К. З.

Алые паруса (1961)

Режиссёр Александр Птушко

В главных ролях: Анастасия Вертинская, Василий Лановой, Иван Переверзев, Елена Черемшанова, Александр Лупенко, Антонина Кончакова

Посмотреть можно здесь.

Начнём с хорошего (настроения). В хорошем настроении «Алые паруса» можно описать как высокую кинотрагедию про отца-одиночку Лонгрена, который стоически поит дочку молоком из бутылочки, стирает бельё и прививает ребёнку любовь к творчеству, а также к частному предпринимательству. Они модельки кораблей вместе делают на продажу, если помните.

Но в один ужасный день Ассоль случайно набредает на матёрый патриархат в лице старого хрыча-волшебника Эгля. И всё прогрессивное воспитание накрывается гендерным тазом, потому что Эгль закладывает в башку бедной девочке мечту об алых парусах, на которых приплывёт богатый муж и увезёт её в благоденствие. Судомодельный бизнес и прочая самореализация в мечте не фигурируют.

Но креативщица Ассоль сдаётся не сразу. Она в одной сцене даже говорит с душевным подъёмом: «Моя работа не скучная. Мне только всё хочется придумать особенное». Если б капитан Грей, он же беглый аристократ с лицом Курагина и Вронского, помешанный на дискурсе и субкультуре моряцкого мачизма, – в общем, если б этот лощёный проходимец в шляпе не воспользовался юношескими фантазиями семнадцатилетней девушки и не злоупотребил служебным положением, обвесив мачты красным шёлком общей длиной в 2000 м., – короче, если б вот этого всего не случилось, может, и придумала бы Ассоль что-нибудь особенное. Механическую модель шлюпки запатентовала бы с гребущими вёслами, ну или я не знаю что. То есть какой-то отблеск альтернативной судьбы в «Алых парусах» просматривается при большом желании.

Ещё из хорошего есть мессэдж против семейного насилия. Маленькая Ассоль так прямо волшебнику Эглю и говорит про обещанного принца под алыми парусами: «Я бы его любила! Если он не дерётся!» То есть имеются какие-то к принцу требования помимо парусов, командной должности и неуёмного счастья без подробностей. Надо, чтоб не бил. Не густо, но и на том спасибо.

Наконец, плюс за то, что родовые язвы капитализма показаны через попытку изнасилования в модном нынче стиле «Дональд Трамп». Мери, мама Ассоль, в начале фильма идёт деньги просить в долг у трактирщика Меннерса, потому что муж в дальнем плаванье, а пособие на ребёнка не платят. Место действия однозначно не Скандинавия – ни по климату, ни по уровню социальной защищённости. Трактирщик Меннерс, посулив денег, плотоядно лыбится, приказывает Мери «быть с ним поласковей» и начинает лапать.

А, ну и раз я начало фильма вспомнил, то отмечу заодно, что «Алые Паруса» чуть не прошли тест Бехдель. На восьмой минуте есть вполне зачётный по содержанию диалог между Мери и её соседкой про то, что дома у Мери шаром покати. Но соседка в титрах так и называется: «Соседка». Мери и Лонгрен к ней тоже иначе не обращаются: «Спасибо тебе, соседка!» – говорят. С одной стороны, это уже почти имя собственное получается, а с другой стороны, да ну меня с моими лингвистическими финтами.

Теперь рассмотрим «Алые паруса» в менее выгодном свете. Вернее, лучше не будем. Вдруг кто-нибудь «Алые паруса» видел/а в детстве и дорожит светлой памятью до сих пор. Мне-то легко говорить: я «Алые паруса» по советскому телевизору не смотрел и даже ни одной книжки А. Грина до середины дочитать не смог, сколько ни пытался всю жизнь. (Зато гриновская глава в «Больших пожарах» классная.)

Добавлю, в общем, только одно. Ассоль – это, конечно, наша отечественная Manic Pixie Dream Girl, в классическом, незатрёпанном значении этого великого термина с парой поправок на советскую специфику.

«Причудлив её разговор» (цитата), включая громкое общение с деревьями и солнцем. Обворожительно инфантильны её повадки, несмотря на трудное детство с пролетарским отцом-одиночкой. К чему она стремится, помимо жениха с красными парусами, никому неведомо. Жених-то, вон, в море стремился, от папы сбежал, капитаном Грейем стал дальнего плаванья. Благородных террористов спасает от преследований кровавого режима. Один раз было затосковал («мне грустно, вернее, тревожно») – и тут же на берегу нашлась красивая мечтательная девочка с милыми странностями и в красных чулочках, которая готова выскочить за него замуж, даже не познакомившись.

Раньше, когда нужно было Manic Pixie Dream Girl по-русски сказать, я мучился всегда. А тут смотрю «Алые паруса», и понимаю: не надо выдумывать велосипед. «Ассоль» – это и есть лучший перевод Manic Pixie Dream Girl на русский язык.

На этом грандиозном филологическом открытии стоило бы закруглиться. Но мне ещё покоя не даёт сцена, в которой Ассоль, наговорившись с деревьями, засыпает прямо на берегу. А там, по берегу этому, матросы ходят, употреблявшие спиртные напитки накануне. «Посмотри-ка на неё, — говорит один романтичный матрос другому. — Что, хороша?» Фильм-то, ясное дело, советский и сказочный. Спящая девочка отделывается тем, что ей без спросу надевают немытое чужое кольцо на палец. Но смотрю я на это, и очень хочется дисклеймер вклеить через всю сцену: мол, уважаемые девушки, не воспроизводите такую модель поведения в домашних условиях. Не стоит быть Ассолью там, где тусуются пьяные матросы.

НЕЗАЧЁТ 2/3

К. З.

См. также комментарии к этой записи.

Конец прекрасной эпохи (2015)

Режиссёр Станислав Говорухин

В главных ролях: Иван Колесников, Светлана Ходченкова, Борис Каморзин, Фёдор Добронравов, Кярт Таммярв, Элина Пяхклимяги

Трейлер можно посмотреть здесь.

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,

к сожалению трудно. Красавице платье задрав,

видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

Из выстраданного стихотворения И. Бродского «Конец прекрасной эпохи», 1969 г.

«Конец прекрасной эпохи» — гимн вечно хмельной аристократии пера и пениса, то есть советской творческой интеллигенции мужского пола. Журналисты «Советской Эстонии», которых Говорухин извлёк из довлатовского «Компромисса» и упаковал в чёрно-белый глянец, занимаются примерно тем же, чем занимались креативные дворяне Золотого Века русской поэзии: служат Бахусу, ездят по актрисам, лицемерят ради положения в свете, строчат крамольные вирши, не подлежащие печати, и мучаются от окаянности бытия.

Короче, как отмечает довлатовский первоисточник, «[в] жизни газетчика есть всё, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины». Однако если в Золотом Веке русской поэзии вольнодумных пиитов обслуживали крепостные, то страдающих журналистов в золотые годы застоя обслуживают женщины. Тут, как ни крути, налицо известная демократизация. Ведь женщины — не крепостные. В том смысле, что они гораздо дешевле. Доступны даже разночинцу.

На протяжении фильма жещины подают героям мужского пола еду, подносят им спиртные напитки, печатают их тексты на пишущих машинках, обеспечивают им эротический досуг, а также рожают им детей.

В крайнем случае, если ещё не рожают, то хотят рожать им детей: «Ты совершенно безответственный. Как жаворонок. Нет адреса, нет цели, нет имущества… Нет глубоких привязанностей… Да не хочу я замуж! И какой из тебя жених?.. Просто я хочу ребёнка…» Это слова Марины, которая любит главного героя Лентулова и мучается. Переживает, что она для него лишь «точка в пространстве». При этом других женщин Марина, как того и требует интернализованный сексизм, называет «отвратительными, грязными шлюхами». И добавляет: «Не понимаю, что они к тебе липнут».

На вечеринке у диссидентствующего эстонского интеллектуала женщины танцуют и очень стильно выглядят. Более того, они смотрят вместе с мужчинами финское телевидение, которое, в отличие от советского, показывает, как американцы высаживаются на Луну (Говорухин начинает действие в конце 60-х). С интересом, кажется, смотрят. Но ни в каких разговорах они при этом не участвуют. Ни о Луне, ни о литературе, ни о цензуре и сделках с совестью. Я уже отметил, что они танцуют? Ага, и очень стильно выглядят.

Тут, как говорится, не до теста Бехдель. Героинь, отчётливо названных по имени, в фильме не менее пяти, но в единственной сцене, где одна женщина слышно разговаривает с другой, разговаривают не женщины. Просто второй секретарь райкома комсомола Белла Константиновна переводит доярке-ударнице Линде Пейпс слова Лентулова с русского на эстонский.

НЕЗАЧЁТ 2/3

Послесловие

Вообще, хотелось бы поговорить о чём-нибудь красивом. Вот как же красиво, например, быть писателем. Летняя, скажем, ночь. Фильм С. Говорухина. Ты писатель. Сидишь в чердачном этаже в центре Таллина с сигаретой в зубах. Стучишь при лампаде по пишущей машинке. На тебе галстук. Хрен знает, почему ты среди ночи в галстуке. Но красиво, очень красиво. Говорю совершено искренне. Шоб я так сидел.

Но есть одна зудящая деталь. А именно, белоснежная рубашка. С чего бы это она белоснежная? Ты вроде и Бахусу служишь каждый вечер, и день начинаешь с похмелья, и стиральной машины у тебя, во-первых, нет, потому что дорого и не достать. А во-вторых, если б и была, так всё равно ж советская — котят в ней только давить, а не рубашки белые стирать.

Кто тебе выстирал рубашку? Да ещё и погладил?

Да Марина конечно, кто ж ещё. Та самая, к которой ты заваливаешься среди ночи, в жопу пьяный и битый, с «набухающей царапиной у виска», а она садится рядом, «грустная и немного осунувшаяся», и «ласково гладит тебя по волосам», приговаривая:

«Бедный мальчик… Бедный мальчик… Бедный мальчик…»

Видишь? И жалеют тебя даже. Как же, мать честная, хорошо быть аристократом пера и пениса.

Это я, кстати, уже по Довлатову цитировал. Наверное, можно склонять Говорухина за то, что он сделал из пёстрого довлатовского балагана анемичную, глянцевую кинооткрытку. Но в том, что он вымарал из первоисточника весь феминизм, Говорухина не обвинишь. Инициативную, прямолинейную эстонку Тийну он добросовестно перенёс на экран. А с прочими женскими образами в «Компромиссе» большие проблемы. Хуже того, сплошь и рядом попадаются перлы вроде хрестоматийного монолога «Женщины любят только мерзавцев» («Компромисс одиннадцатый»).

Но если кто побежал/а вытаскивать из книжного шкафа «Компромисс» и бросать его в макулатуру на акции движения «Раздельный сбор«, то повремените ещё пару минут.

Во-первых, «Компромисс», в отличие от его говорухинской экранизации, проходит тест Бехдель. В «Компромиссе шестом» вместо главного героя — главная героиня, журналистка Лида Агапова. Она там обсуждает с завотдела пропаганды Ниной Игнатьевной рубрику «Встреча с интересным человеком». Потенциальные кандидатуры «интересных людей» — сплошь мужчины, но речь всё же идёт о рабочем задании и тонкостях ремесла.

Во-вторых, заканчивается «Компромисс шестой» следующей сценой:

«Лида приоткрыла дверь в комнату мужа, залитую голубоватым светом. Вадим лежал на диване в ботинках.

— Могу я наконец поужинать? — спросил он.

Заглянула дочь:

— Мы уходим.

У Тани было хмурое лицо, на котором застыла гримаса вечного противоборства.

— Возвращайся поскорее…

— Могу я наконец чаю выпить? — спросил Вадим.

— Я, между прочим, тоже работаю, — ответила Лида.

И потом, не давая разрастаться ссоре:

— Как ты думаешь, Меркин — интересный человек?..»

К. З.